В пятницу после полудня, проехав мост через Гоначхир, мы здороваемся с Домбаем. Последние дни межсезонья. Всё волшебство этих мест концентрируется здесь и сейчас. Домбай невесом, словно осенняя паутинка. Он ещё не торопится зарабатывать. Потягивается, нежась в солнечном мареве. Днём плюс двадцать. Осторожно интересуюсь у первого встречного – как наверху – в ответ ничего определённого. Уже хорошо.
Пять дней назад я плакал во сне. Совсем как в детстве. Когда болело горло и снилось необъяснимо страшное. Пять дней назад было очень больно. От самого старта. И все полтора километра. Спуск с Мусы закончился падением на выкате, у самого бугеля. Неизменный напарник в путешествиях, ожидавший полчаса внизу, подошёл улыбаясь.
- Ну как? Эй-эй! Что с тобой?
- Игорь, я больше не смогу кататься!
Этой фразой оборвался сон. Остались ноющее колено, травмированное летом, и мокрые ресницы. Не самое приятное пробуждение в моей жизни. Не самое…
Просто пришло время ехать. Нелады в делах, отсутствие денег, травмы – всё ушло в расфокус. Пришло время. Охоты охотиться боле нет! - ответил два столетия назад бретёр и кутила Лунин на предложение государева брата поступить разумно. Я ответил на собственные вопросы так же. Разум проиграл. И за вмешательство в личную жизнь был оставлен дома. Снег в это время есть даже в Адыгее. А уж в Домбае… будет. Надо верить. Не найду на пятой – пойду выше. Выше я видел уже в октябре, месяц назад. Недалеко. Полдня пути, если прихрамывать. Но… иначе никак. Иначе только в «дурку».
- Алло, брат, как ты?
- Я готов.
- Тогда по машинам!
В пятницу после полудня, проехав мост через Гоначхир, мы здороваемся с Домбаем. Последние дни межсезонья. Всё волшебство этих мест концентрируется здесь и сейчас. Домбай невесом, словно осенняя паутинка. Он ещё не торопится зарабатывать. Потягивается, нежась в солнечном мареве. Днём плюс двадцать. Осторожно интересуюсь у первого встречного – как наверху – в ответ ничего определённого. Уже хорошо. Решаем сразу подниматься наверх и ночевать там. Мне наверняка не успеть сегодня на пятую очередь. Внизу людей нет. Вагон ходит только с теми, кто накапливается наверху. Мы, нижние, не в счёт. Странные пассажиры, которым надо в неработающую гостиницу «Пик Ине» под вечер пятницы. Ожидание звонка, ожидание подъёма, ожидание…
Нас двое в вагоне. И в этом тоже своя прелесть. Не сезон. Сверху коробочка полна туристами. Глазами обыскиваю их в поисках намёка на лыжи-доски. Нет. Ну и не надо. На четвёртой снег пополам с камнем. Верчу башкой, как радаром, измеряя наддувы секундами спуска. Мало. В «Ине» находим двух братьев-сторожей. Старший, Асхат, коротко говорит – рано! Ещё бы! Однако «добро» на ночёвку получено. Летим назад к вагону. Успеваем точно к звонку. Спускаемся опять вдвоём. Непривычно. Навстречу группа. Хорошо. Значит вагон ещё пойдёт. Успеваем выгрести из машины барахло, отогнать её на стоянку и снова в гордом одиночестве наверх. У меня есть шанс успеть на четвёртую. Канатчики из встречного вагона смотрят с недоумением. С непривычки звенит в ушах. В «Ине» прямо в коридоре влезаю в комбез. Как по секундомеру. Его стрелка – заходящее солнце.
Игорь остаётся обживаться. Бегу на креселку. Она стоит. Канатчик с пониманием кивает – сейчас поднимем, потерпи. Уже в кресле, перехватывая борд, вдруг замечаю, что он пляшет в руках. Хоть поводок вяжи. Тоже почуял снег. Потерпи, родной. Поедем. Спрыгиваю с вопросом:
- Ребята, пятая работает?
- Пока нет, там спроси.
На пятой пусто и тишина. Смотрю на склон. Можно. Тем более, чётко видно два следа.
- Эй, иди сюда - зовут из ближайшего кафе – они здесь сидят - захожу, готовый ко всему.
- Ты откуда взялся? - знакомое лицо главного канатчика. Ещё более знакомый голос. Вспоминаю, как он набросился на меня летом, когда я попёрся на пятую с велосипедом. Засада. Выдыхаю коротко и также коротко говорю:
- Слушай, мне надо наверх. Сильно надо. Пожалуйста…
Ещё в июле у меня была возможность убедиться, что спуск с пятой, под вечер, в одиночку – не вполне рациональное занятие. Конечно, если топать ножками – нормально. Но ехать… Ехать надо аккуратно. Обычный вывих может обернуться ночёвкой на склоне. И не факт, что встретишь утро тёплым. А сейчас солнца уже не было. Только багровый свет за спиной, над Домбаем. Поэтому, пока сидел на креселке, прощупал взглядом весь склон. Спешить вниз нельзя. Катал последний раз в мае и неизвестно, что с коленом. Но, отдыхать тоже некогда. Самое опасное – неконтролируемое падение. Тонкая снежная прослойка не спасёт от острых камней. Сейчас для меня весь склон Мусы – но фалл зоун – кажется, так по-английски будет «падение запрещено».
На моё счастье наверху была тургруппа, своим спуском обеспечившая мне подъём. Канатчики вышли проводить всей бригадой. От предложенного чая я отказался. Ноги уже просились в крепы. А старший, так разозливший меня летом, отказался брать деньги за канатку. Хотя я и без этого готов был его обнять.
- Смотри, только не поломайся! – напутствовал он меня. И неожиданно мелькнула мысль – этот человек для меня словно талисман.
Приятно ловить нескрываемый интерес во взглядах «встречных» девушек. Особенно когда романтическая встреча продолжается несколько секунд. Канатно-кресельная дорога, безусловно, чудный полигон для шлифовки героического имиджа. Но… В другое время. Сейчас существовал только склон. Экспромтам сегодня не быть. Видимо, мне удалось озираться вполне очумело. Потому, смысл вопроса, прозвучавшего ещё издали, дошёл не сразу.
- Эй, а ты сам то наверху сойдёшь? Там никого нет – это были канатчики, ехавшие сверху на креселке последними. Они явно приняли меня за новичка.
Огромная белая луна уже встала над Абхазией. В небе, напротив, в сером пепле догорали угли гигантского костра. Внушительные пики ждали тишины. И она пришла. Через минуту подъёмник замер. Человек на горе стал очень маленьким. Неподвижная тёмная фигурка под диском луны. Даже ветер не стал его трогать и улёгся спать. Колоссальная тишина накрыла весь мир. Что-то изменилось в тот момент в жизни. Человек впервые за много лет встретился с вечностью. Лицом к лицу. Сколько продолжалась эта встреча? Сейчас не вспомнить. Времени не существовало. Мне давно не было так хорошо.
Время от времени, в суете обыденного, среди проблем и поиска их решений, полезно задавать самому себе один безжалостный вопрос – а ради чего всё это? Так вот… Там, на горе, у меня был ответ.
Впервые опубликовано на сайте автора