14.12.2011

Белые вершины Заалая

46 минут на чтение

Георгий Калинин

VK TG

Часть 2. 1960 г. Новое лето. Новый сезон. Памир. Неописуемо притягательное чувство новой встречи с памирскими горами, которые священной данью вошли в мою жизнь.

Начало

Часть II

Там, за облаками

1960. Новое лето. Новый сезон. Памир. Неописуемо притягательное чувство новой встречи с памирскими горами, которые священной данью вошли в мою жизнь.

Город Ош. Отсюда начинались и начинаются маршруты первопроходцев, исследователей высокогорья, альпинистов и водителей грузовиков, снабжающих продовольствием и всем необходимым далекие горные селения. Отсюда начинается история Памира. Казачьи отряды конца Х1Х века, чтобы прочертить границу владений двух империй: России и Англии. Отряды красногвардейцев конца 20-х годов – догнать, смять и уничтожить укрывшиеся в ущельях кровавые банды басмачей. Караваны 30-х – достичь неведомые закоулки огромного нагорья, стереть «белые пятна» его географии, разведать его минерально-сырьевые ресурсы, изучить быт и культуру народов, живущих издавна почти в полной изоляции среди его труднодоступных хребтов.

Город Ош расположен на пересеченном рельефе вдоль реки Ак-бура, берущей свое начало в невысоких горах Кичик-Алая, котрые в нечеткой летней дымке проступают за околицей с трех сторон города. Вблизи центра города высятся черные скалы горы Сулейман-баши. На плоскую вершину горы ведет древняя тропа, истертая подошвами ног многочисленных поломников со всех селений и городов обширной Ферганской долины. Рядом колоритный азиатский рынок, изобилующий всеми сельскохозяйственными дарами благодатной долины.

Не помню точно, но, кажется, нас задержала телеграмма. Мы жили в саду медицинского санатория. На его садовых террасах росли разносортные яблони, их незрелые плоды клонили ветви до самой земли.

Помню текст телеграммы: «Ош до востребования Поповой экспедиция памир запрещается особого распоряжения Педседатель Буревестник» - кратко и непонятно.

А.И.Арзанов
А.И.Арзанов

Посли трагической смерти А.И.Арзанова «наша Ика» приняла на себя нелегкую должность начальника учебной части альпинистского лагеря «Дугоба» и оставалась нештатным тренером студенческого спортивного общества «Буревестник». После такой телеграммы оставался только путь на переговорный пункт, откуда обзвонили многих знакомых и в первую очередь родственников. Большинство были взбудоражены слухами о трагической лавине на пике Победы, где находилась сборная команда СССР. В ее составе были многие альпинисты из Узбекистана. Слухи были разные, - называли даже цифру погибших, превышающую численный состав экспедиции.

Победа
Победа

Наконец, руководство «Буревестника», до которого не смогли дозвониться, прояснило тревожную ситуацию телеграммой, что на Победе погибло 10 человек, среди них узбекистанцы Нагел, Сац-Дмитрук, Плотников, Кузьменко, а также одессит Глембоцкий, врач-альпинист, ходивший в команде Узбекистана несколько лет. Участников нашей экспедиции Валерия Сац-Дмитрука и Маргариту Бостанжогло отзывали в Ташкент.

В.Сац-Дмитрук, В.Эльчибеков и О.Глембоцкий
В.Сац-Дмитрук, В.Эльчибеков и О.Глембоцкий

«Победа». Хищница «Победа». Еще свежа была в памяти трагедия алма-атинских альпинистов 1955 года и многодневная блокода, в которой держала гора наших армейцев в прошлом сезоне, закончившаяся гибелью четверых участников. К сожалению, тактически осмысленное и претворенное восхождение спартаковцев Москвы под руководством В.М.Абалакова не стало примером для других команд. И вот Центральный совет ДСО профсоюзов собрал под свое знамя значительное количество высотников страны, добрая половина из них состояла из восходителей Туркестанского военного округа и альпинистов Узбекистана. Всего набралось 30 человек. Армия округа делегировала также солидный вспомогательный состав и транспортное обеспечение: авиация, автомашины, караван лошадей. Отказались от участия В.М.Абалаков со своей командой и альпинисты Грузии. Абалаков заявил в первенстве своеобразный траверс окружающих пик Ленина вершин с «перекрестком» маршрута на вершине Ильича. Он базировался с северной стороны пика. Грузинские альпинисты также выехали в район Восточного Памира с задачей выполнения протяженного траверса более десяти вершин хребтов Зулумарт и Заалайского, в их числе и пик Ленина. Это была большая и хорошо оснащенная экспедиция. Еще бы! Ее руководителем был сам председатель спортивного союза Грузии Д.Медзмариашвили. К месту базирования грузинских альпинистов держала путь и наша небольшая экспедиция. Нам было предписано взаимодействие с прибалтийскими альпинистами из Эстонии и Латвии. Присутствие гостей из Прибалтики, видимо, не позволило нашему спортивному руководству вернуть нас в Ташкент. В Оше мы расстались с Валерием Сац-Дмитруком, в лавине на «Победе» погиб его старший брат Виталий, и Ритой Бостанжогло, она была невестой Ореста Глембоцкого. Наш же путь лежал на Памир.

Трудно представить после случившегося на «Победе» какая ответственность легла на плечи Ии Поповой и Евгения Персианова, наших непосредственных руководителей. Гостей из Прибалтики опекал Владимир Михайлович Жуков. Они в честь юбилея своих республик в составе СССР планировали восхождения на несложные безымянные шеститысячники с тем, чтобы назвать их соответствующими именами. Пики Эстонии и Латвии. Благо на Восточном Памире непокоренных и безымянных вершин хватало.

Памирский тракт. С высоты открытого кузова нашей грузовой машины, где весь наш коллектив удобно возлежал среди рюкзаков, коробок и ящиков, можно было любоваться, как постепенно остаются позади населенные пункты, окруженные садами, хлопковыми полями и огородами. Благодатная, орашаемая множеством арыков, Ферганская долина постепенно отступала; окружающий рельеф менялся, - вдоль речной поймы вырастали причудливые многометровые отложения аллювиальных пород, словно древние архитектурные сооружения, погребенные многие века назад под слоем каменных глыб у подножья серых скальных гор, на склонах которых изредка можно было заметить одинокую арчу или зеленую купину шиповника.

Некрутые извивы асфальтированной трассы полого поднимаются на перевал Чигирчик и двумя крутыми серпантинами спускаются в долину Гульчи, где расположился одноименный поселок городского типа со всеми благами цивилизации – кинотеатр, универмаг, чайхана и ресторан, разнообразные магазины, небольшой парк, административные здания. На скале восседает огромный гипсовый орел, напутствуя путников на этом единственном маршруте к «Крыше мира».

Вдоль поймы реки, бьющейся в небольшой теснине, - обильные заросли тальника и облепихи, чуть дальше от берега сменяющиеся розовыми игольчатыми кустами тамариска. Вздыбленные пласты яркоколоритных юрских отложений, - охристо-красные, зеленые, желтые и даже голубые, - слагают голые холмистые обрывы, над которыми громоздятся известняковые скалы отрогов Алайского хребта. Преддверие Памира! Дорога сжимается коридором между отвесами, искусственно разрушенных, скал. Водители именуют это место «Памирскими воротами», хотя настоящая территориальность памирского нагорья находится впереди за Алаем, основной хребет которого пересечен трактом. Четырнадцать длиннющих серпантинов, - некоторые петли достигают полутора- двух километров, - выводят на перевал Талдык. Грандиозность тракта просматривается уже в середине подъема. Натужно гудит мотор нашего грузовика, даже здесь на борту чувствуется напряжение, которое наш водитель испытывает за рулем. Мелькают редкие встречные машины. Сам тракт проложен по крутому скальному телу горы, вдоль ступенчатого спуска с древнего перевала, где отчетливо видны старые серпантины караванной дороги. Часть тракта, проходящая через перевал Талдык, спроектирована и проложена в 1912 году талантливым военным инженером Б.Л.Громбчевским. С перевальной точки распахивается незабываемая панорама Заалайского хребта, вернее его центральной части. Плавные очертания белых вершин, растворяющихся в дали широкой долины: изумруд всхолмленных предгорий: тонкая дымка, застилающая долину, - такой осталась в памяти картина, описать подробнее которую мне не хватит нужных красок и чувств.

Спуск в долину много короче и плавнее. Но, забегая в своем повествовании на десяток лет вперед, хочу отметить, что именно здесь на пологом участке трассы произошла невосполнимая трагедия. Сборная команда Вооруженных Сил следовала на Памир для участия в очередном альпинистском чемпионате. Произошло все очень просто. Водитель, рядовой военнослужащий, после перевала остановил ЗИЛ на обочине дороги, чтобы справить малую нужду. Старший машины, офицер, также вышел из кабины. Команда спала в спальных мешках, лишь один человек покинул свое ложе и готовился исполнить нужду прямо с борта. Внезапно автомобиль медленно покатился в сторону некрутого обрыва. Солдат ринулся в кабину, но его сбросило с подножки. Альпинист, стоявший на борту, спрыгнул на камни и отделался переломом ноги. Остальные участники погибли. Сегодня на этом месте скромный бетонный обелиск с именами погибших напоминает о случившимся.

За перевалом, внизу, - там, где тракт нисходит к Алайской долине на невысоком обрывистом берегу, по левой стороне тракта расположен поселок Сары-таш – десятка два с виду неуютных жилых строений с примыкающими к ним пристройками для скота. Почти у дороги, – традиционный поселковый магазин с неброским аассортиментом продуктов и промышленных изделий и столовая, - узкое закопченное неуютное сооружение, но достаточное, чтобы поместить внутри всех водителей автоколонн, который по укоренившейся традиции столоваются в этой «заезжаловке», отдавая дань плохо приготовленным шурпе или лагману, а также крепко заваренному до горечи зеленому чаю, которому некоторые из водителей предпочитают стакан водки, купленной здесь же в отделении буфета на розлив. Водку позволяют себе, видимо, только сменные водители, так как каждый транспорт укомплектован двумя водителями. Возле столовой на каменистом плацу для автомобилей, точнее рядом с ним, на невысоком постаменте возвышается трехметрового роста памятник В.И.Сталину. Кстати, этот уникальный гипсовый экземпляр вождя с простирающейся к белым вершинам Памира рукой просуществовал на этом месте где-то до конца шестидесятых годов.

Тракт пересекает Алайскую долину и ведет к первому памирскому перевалу Кызыл-арт. Видны верховья долины – всего в сорока километрах широкая зеленая горизонтальная плоскость граничит с небом. Это перевал Терс-агар. За ним кашгарская часть Восточного Памира и две его главенствующие вершины Мустагата и Конгур-тебе-таг, - территория провинции Синьцзян Китайской народной республики. Горы Курумды и Заря Востока. Глубокие тени на девственных снегах отражают одновременно лазурную синь неба и изумрудную зелень холмистых предгорий. Массив Курумды – это более десяти округлых самостоятельных вершин, достигающих высоты шести с половиной тысяч метров. Постепенно, вдоль небольшой речки, вода в которой обильно окрашена красными глинистыми частицами, дорога втягивается в крутое ущелье и выводит на перевал. Недалеко от начала подъема минуем пограничную заставу. На всем протяжении Памирский тракт, разве только несколько километров вначале, не имеет никакого искусственного покрытия. Основание дороги - выровненный скальный грунт или насыпь из тех же раздробленных пород и галечника, изъятого в пойме ближайшей реки.

От перевала Кызыл-арт начинается территория Горно-Бадахшанской автономной области Таджикской ССР, северной границей которой служит Заалайский хребет. И, если по ту сторону хребта, в Алайской долине, обилие травянистой растительности привлекает на летний период скотоводческие колхозы Ферганской долины, то южная сторона является контрастной противоположностью. «Напрасно путник будет искать пятна зелени, напрасно он будет искать следы архаров и кииков. Ничего не растет в Маркансу, никто не живет в Маркансу», - так писал К.В.Станюкович, профессор-геоботаник. Его описание этих мест перекликается с рассказом первого европейца, прошедшего с караваном Великим Шелковым путем по этой высокогорной пустынной области Памира, венецианского купца Марко Поло: «Эти места так высоки и пустынны, что даже птицы не залетают сюда». Да, ничто не изменилось в Маркансу со времен Марко Поло. Есть ли еще на планете место, где в таком тесном соседстве располагаются необитаемая пустыня с годовым балансом осадков меньше, чем в Сахаре или Каракумах, и горные вершины, на которых никогда не тает снег и рождаются протяженные ледники? Памирский тракт тянется почти прямой линией до бессточного озера Каракуль, на берегу которого расположились пограничная застава и небольшой поселок. Каракуль, третья по величине водная акватория, после Арала и Иссык-куля, Средней Азии. Ветер лихо закручивает столбы пыли и песка, - этакие маленькие тайфунчики, гоняя их по иссушенной поверхности этой уникальной долины. Они гаснут сами по себе или же, ударяясь о дорожную насыпь. Три, четыре таких столба постоянно видны в поле зрения, иногда их бывает и больше.

Возле придорожного километрового столба с отметкой 241 съезжаем с тракта и по ухабистой грунтовой колее углубляемся в долину Караджилга. Когда-то, в эпоху последнего оледенения, в долине работал самодостаточный глетчер, который проутюжил ее днище и доставил до Маркансу свою «языковую» морену. Отступив, оставил грязные бугры гравия и глины, создав своеобразную плотину, перед которой за многолетний геоморфологический период река Караджилга, принося сюда тонны аллювия, на целых 50 километров образовала, пропитанную водой и грязью, зыбкую массу. Кара-Джилга, растекаясь несколькими, постоянно меняющимися, руслами пробивается до Каракуля.

Здесь же высохшая поверхностная часть этого своеобразного «болота», - смесь камня, песка и глины, - не так глубока, ибо местами под колесами автомобиля почва проседает и в образовавшейся колее появляется зыбкая масса. И не дай бог остановиться, нагруженный транспорт сразу же начинает медленно погружаться в чавкающую коварную зыбь. Какие-либо следы прохождения транспорта до нас отсутствуют.

Все вокруг безжизненно и стыло.

Неутихающий ветер несет пыль и песок, создавая над поверхностью серый полумрак, сквозь который едва видны вершины меридионального хребта Зулумарт. Двумя огромными спаянными кристаллами особняком стоит Памирская Ушба. Пик Веры Слуцкой напоминает альпийский массив Гранд Жорас.

По старым следам находим переправу через бурный водный поток. И вот уже в створе ущелья виден горбатый массив пика Октябрьского. Дальше автомобильного пути нет. Голые каменистые склоны и галечниковые террасы, - ни кустика, ни травинки. Похоже, что и зимой здесь редки осадки. Граница снеговой линии много выше, чем по ту сторону хребта. Ледник Октябрьский гол и беззащитен. На нем нет даже моренного чехла. Это отступающий ледник. С шумом выбиваются из грота мутные воды Караджилги, гремя по дну увесистыми глыбами камней. На противоположной стороне, почти от самого берега, начинаются сильно разрушенные пологие склоны. Над ними торжественно поднимается почти бесснежная вершина – шеститысячная Трапеция.

И, совсем рядом, у подножья Памирской Ушбы зеленое альпийское разнотравье долины Байгашка. Любопытные неповоротливые сурки рыжими столбиками замирают у своих нор, издалека наблюдая за нашим приближением. Обильное количество иссохших, рассыпающихся черепов с рогами архаров и кииков. Какая бескормица или эпидемия погубила такое количество красивейших памирских животных? Но кому-то удалось уцелеть, - следы этих парнокопытных встречаются не так уж редко. Значит, возможны неожиданные встречи.

Наша базовая стоянка, - обилие камней различной величины и формы. Но они едва прикрывают наши перкальки от постоянного пронизывающего ветра. И только, укрывшись от него под защитой большого валуна в самом центре нашего лагеря можно погреться под опасными лучами солнца. Пребывание под ними более десяти-пятнадцати минут в обнаженном виде грозит серьезными ожогами. Высота около четырех тысяч метров. Наши прибалтийские друзья расположились невдалеке, но с первых же дней наше общение было редким и малогостеприимным. Зато общение с большим добродушным коллективом грузинских восходителей, прибывшими вслед за нами, буквально через несколько часов, переросло в настоящую дружбу. Вечерами в их обширной палатке за высокой «грузинской» стеной, которую мы строили сообща, не смолкали разговоры о восхождениях. Нас угощали оригинальными кавказскими блюдами и гортанными напевами на их родном языке так, будто мы были знакомы многие годы.

Первыми во главе с нашим Володей Жуковым на ледник ушли прибалты.

Мы также двумя группами направились к перевалу Профсоюзов, чтобы для акклиматизации подняться сначала на пик 6146, а затем на 6250.

Оба восхождения прошли успешно, определился состав основной группы для траверса вершин Единства, Октябрьский и 6250. Остальные участники ограничивались восхождением на пик Единства.

Первыми из прибалтов вернулись в базовый лагерь литовские восходители. Они успешно взошли на свою вершину, тактически грамотно организовав ночевку вблизи вершины. Эстонские альпинисты, обманувшиеся кажущейся быстродоступностью горы, поимели «холодную». Володя Жуков израсходовал весь свой запас бранных слов в их адрес. Видимо, достали Владимира Михайловича, участника Великой Отечественной, сбереженного Богом от пуль, спортсмены из Прибалтики.

С правой стороны ледник Октябрьский принимает в себя два притока – это Западный Октябрьский и ледник Профсоюзов, откуда через широкий платообразный фирновый перевал проходит путь в долину Саук-дара и по одноименному леднику можно подняться под южные склоны пика Ленина. Западный Октябрьский непосредственно с магистралью Октябрьского не стыкуется, его язык не имеет передней морены, ибо так же, как и все ледники этого района, весьма активно отступает. Октябрьский – второй по протяженности, после ледника Саук-дара, горнодолинный ледник Восточного Памира. Нет на нем опасных ледоломов или трещин. Поверхностная морена редкая. Почти всюду виден коренной лед, только отдельные камни, протаяв вглубь, образовали множество стаканов и колодцев, наполненных талой водой. А вдоль крутой и протяженной восточной стены пика Октябрьского поверхность ледника прямо-таки утыкана ледовыми грибами различной величины. Встретился огромный стол, в тени которого мы устроиля обеденный отдых. Мы долго петляли среди этих уникальных архитектурных творений изо льда и камней.

Наконец «грибные места» кончились. Ледник широкой белой лентой расширился в такое же белое покрывало и лег на окружающие вершины. Их три: две, совершенные близнецы, совершенно белые, два белых купола одинаковой высоты 6013 и 6011, - которая из них Эстония, а которая Латвия?; третья отличалась внушительным перегибом в гребне и естественно высотой, пик Единства 6640. Они стояли амфитеатром, млея под короткими солнечными лучами. Нам нужно подняться сегодня всего лишь на седловину. Вокруг все было округло и снежнобело. Темные стекла очков окрашивали склоны в слегка прохладный оранжевый тон, небо отдалилось в глубокий провал ультрамарина. Потяжелел рюкзак, по лицу и спине заструился липкий пот, нехватало воздуха. Наверное так чувствует себя рыба без воды. Какой абсурд – вокруг льды и снег, а жарища, как у мартена. Воздух сгустился. Он до боли сжимает голову, хочется засунуть ее прямо в снег. Солнце, словно его пригвоздили, остановилось в зените. Ноги – свинец. Ба! Так это же ледниковая «сковорода». О таких линзообразных, сжигающих кислород, впадинах где-то читал, но разве сейчас вспомнишь, когда голова сдавлена невидимым обручем и вот-вот вылезут глаза. Недалеко до галиков!

Широкая массивная фигура Перса маячит впереди. Неужели он из другого теста? Ика идет за ним вплотную, - ишь, пристроилась в тени «гиганта». Да что же это? Вытаскиваю свинцовые ноги, увязающие в спрессованном воздухе, и уже не глотаю его, а жую. Что со мною? А как же другие? С трудом оборачиваюсь. Вижу размытые в мареве миража фигуры, сгорбившиеся под рюкзаками. Ближайшая надвигается на меня, узнаю Борю Кривцова. Выдавливаю из себя: Боря, как? И слышу: «Баня. Сковорода. Читал? У Фляйга».
- У какого, боже мой, Фляйга? Я сейчас сдохну.
Перс остановился и жестом зовет к себе, подманивает. До него метров десять, но это же такая бесконечность! Он снял рюкзак, на него в тени присела Ия. Стягиваю одну лямку и падаю рядом, рюкзак сломал меня на две половинки, в глазах оранжевые, зеленые, синие круги, во рту – пустыня.

Женя протягивает мне фляжку, делаю глоток подкисленной тепловатой жидкости, - оказывается можно жить дальше.

Я знаю, что такое жара в пустыне, не по книжкам, я был в Кара-Кумах летом – работал с геофизиками, там было 50 с хвостиком, прятались в тени автомобиля, но то была настоящая пустыня… а здесь – горы … ледники, снег.

Тихо подползают остальные. А как они? Может я один такой здесь, сахарный?
- Все, кончился… - падает рядом Дима Милованов. – Во-о-ды!
Я протягиваю ему фляжку.
- Имей совесть, - перехватывает ее Гена Рожковский.
- И мне, - просит Леня Колпаков.
- Мальчики! Всего только по два глотка, чтобы всем… - звонкий голос Ии стегает по нашему мужскому самолюбию. – Хорошо быть кискою… - поет она и треплет по затылку Вадика Бурнашева.
- Мя-ау! – жалобно отвечает тот.
- Мальчики надо чуть-чуть выше. Вы же мужчины.

И снова вытаскивание самого себя из этого вязкого пространства. И вот это пространство начало размякать, повеял еле улавливаемый ветерок с гребня. Грудь начала равномерно наполнять воздухом слипшиеся легкие. Голова опустела. Мозги, готовые расплавиться и потечь, сгустились. Солнце спокойно продолжило свой путь по темному небосводу.

В 1958 году в этом районе проводилась советско-китайская высотная экспедиция. На картосхемах появились названия именованных ею вершин. Пик Единства. Пик Москва-Пекин. Остались записки на покоренных вершинах. Мы собрали набор автографов наших альпинистских корифеев – Е.Иванов, В.Абалаков, К.Кузьмин, А.Угаров, М.Ануфриков, Е.Белецкий и др. Тогда шла подготовка к совместному восхождению на Эверест со стороны Китая. До этого были совместные восхождения на китайской территории Памира. Мустагата и Конгур-тебе-таг. Была также и разведка путей подхода под высочайшую вершину мира по леднику Ронгбук. Было и само восхождение на Джомолунгму. Но… без советских восходителей. Что ж… Политики великих государств никогда не считались с дружбой народов, с дружбой, зародившейся в горах.

1958 г. На вершине п.Сталина

Вскоре мы вышли на водораздельный гребень и наш «большой китайский поход» продолжился.

С вершины пика Единства, так было запланировано, назад повернули Гена Рожковский, Леня Колпаков, Сорокин, Герасимов. Они, по их спортивной классификации, не имели права идти дальше. Из нашей группы выбыл Дима Милованов с явными симптомами горной болезни. Ребята повели его вниз. А ведь было так здорово! Мы поднимались по гребневому склону, дул тихий освежающий ветерок, плотный снег не препятствовал набору высоты. Вершина приближалась, мы вырастали вместе с ней, - все соседние шеститысячники были ниже нас, только Кызыл-Огын и Октябрьский доминировали над хребтами, ограничивающими ледник, который узкой полосой протискивался между ними и скрывался за поворотом.

Вот это альпинизм! Иди себе, любуйся панорамой! Мы еще не разбирались в признаках горной болезни, ничего не ведали о потолке высоты и индивидуальной реакции человеческого организма на нее. Дима Милованов? Ну и что? Опорожнил съеденный ужин полностью на снег. Хорошо, что не в палатку. Слабак!

Эйфория высоты брала свое. Это было чудесное чувство, которое так трудно передать. Чистота внутри сливалась с единоначалием окружающего мира вершин. Они окружали нас, - эти белоснежные великаны; радость распирала меня, я шел легко, не ощущая тяжести рюкзака. И вот она желанная вершина…

Но прошла только одна ночь в холодной тесной памирке, в стылом ватном спальнике, на бугристом ложе под спиной. Ночь… спал? не спал? тихая крупнозвездная памирская ночь, скованная тишиной и холодом.

И сегодня… Что потерял ты в этом неприютном, взбугрившемся белыми волнами хребтов, далеком и высоком углу Восточного Памира? Этот дурацкий рюкзак, так и пнул бы его, - пусть катится до самого ледника, пока не ляжет среди камней морены.

Пнул… чем? Свинцовые ноги, в них сосредоточилась вся тяжесть тела. Тело! Его просто нет, оно бесформенное и ватное. Голова? Ни боли, ни мыслей. Хотя, нет! Одна мыслишка есть. Лечь, и не просто лечь, а упасть, рухнуть на этот опостылевший белый и холодный снег, закрыть глаза и просто лежать. Лежать бесконечно долго, не дыша. А все кругом пусть исчезнет, а я буду лежать… Зачем эта веревка? Куда меня тянут? Отстань… надоело… все. Какой родной… мягкий и пушистый… теплый… снег. Разве снег бывает теплым? Странный снег… теплый, а не тает. Ну да это же горы и вечный снег, нетающий теплый снег… памирский снег…

Кто-то потянул за веревку.
- Киса, отстань!
- Вставай, вставай, - ишь, разлегся!
«Фу, какой грубый, - за рюкзак тянет», - медленно разлепляю глаза. За темными фильтрами расплывчатая массивная фигура преобретает реальные очертания. Стряхиваю липкие мысли. Надо мной стоит Женя Персианов: - Вставай!

Тихо поднимаюсь… и опять, ничего нового, волоку по промерзшем снегу тяжелые ступни ног… какой нудный склон… и эти камни… а где Киса? Подтягиваю веревку. Ах! Да… это же я иду первым, а Киса сзади… А этот! - который Перс! – лось здоровый! Шел бы вперед, следы топтать, а то… обещал, что в следующий раз будет пинать…

Останавливаюсь. Подходит Киса. Киса, Киса… В самом деле, как же его зовут? Вспомнил – Вадик, Бурнашев Вадик!
- Киса, ляжем?
- Угу.
- Кис, а Кис? Ты что здесь потерял?
- Не понял.
- Что, говорю, потерял?
- Ничего не потерял.
- А когда это кончится?
- Не знаю.
- Кис, а ты сейчас чего-нибудь хочешь?
- Хочу, - белую дыню!
«Во, дает! Дыню ему подавай!» Я представил себе большую белую андижанскую дыню и, - в пересохшем рту сразу стало влажно.

Мы как-то одновременно замолчали и оба ушли в мягкую белую реальность.

Нас привел в себя наш неумолимый погоняла. На этот раз ему пришлось выполнить свое обещание.

Длиннющий, достаточно широкий гребень, рассыпающиеся щебенистые проплешины скал, - простой путь на высоте 6780 метров по вершинному гребню пика Октябрьского. Однообразно белые вершины-шеститысячники в беспорядке стояли со всех сторон. И только на северо-западе, словно огромный белый мамонт, одетый весь в каскады ледопадов, наклонив свою лобастую голову и хоботом опершись о ледник, величественно и неповторимо высился самый северный семитысячник Памирского нагорья – пик Ленина. И не верилось, что, кроме этого поднебесного мира, где-то есть каналы и поля, на которых растут большие белые дыни, где есть что-то, кроме камней и этого опостылевшего снежного однообразия.

Почти из-под самой вершины на юг до широкой перемычки к уже знакомому нам пику 6250 ведет снежный склон достаточной крутизны. Плотность снега на нем была идеальной для спуска. В обиходе альпинисты такой спуск называют «жопслеем». Разгону препятствует рюкзак, а нарастающая скорость регулируется штычком ледоруба и подошвой обуви. Через несколько минут, сбросив высоту сразу на восемьсот метров, мы, - все пятеро, - лихо выкатились на перемычку.

А через два дня в базовом лагере нас хлебосольно поздравили с траверсом грузинские альпинисты. Эстонцы и латыши к тому времени уже эвакуировались в Ош. Зато, якобы с проверкой на наличие запрещенного огнестрельного оружия приехало вооруженное продразделение пограничников, человек семь со звездочками на погонах, и, в меру отведав у гостеприимных грузин «Цинандали», предложили показать «настоящую» памирскую охоту. На бортовом «ГАЗике» охотники заехали в ущелье Байгашка, где под осыпями Памирской Ушбы на древних буграх, покрытых обилием низкорослого разнотравья, организовали огневой рубеж. Как рассказывали участники этого кровопролитного мероприятия, наутро горные козлы, величественные киики с сабельными рогами, привычно спустившись на свои пастбища, были почти в упор встречены беспощадными выстрелами. Били даже с борта автомашины. Погранцы хвастали, что они иногда устраивают такую «славную» охоту. Трофеи в виде рогов затем уехали в Грузию, а туши, наверное, в столовую на заставу. Так в этом труднодоступном месте в августе 1960-го обильно обагрились страницы Красной книги. И две девочки Галя Болгова и Люда Замирайлова рыдали, обнимая желторыжие рогатые морды с навсегда застывшими грустными глазами.

… «Тринадцать. Тринадцать человек, тринадцать вершин за тринадцать дней!» Альпинисты Грузии уходили туда, откуда мы притащили свои отощавшие тела. Синие, зеленые, красные и оранжевые – каждая палатка имела свой цвет. Штормовые костюмы из болоньи, пуховки, рюкзаки и даже шапочки и рукавицы гармонировали с цветом палатки. Кавказские улыбки, блеск - в глазах, темные бородатые лица – суперальпинисты уходили в поход за золотыми медалями по маршруту, где наш траверс из трех вершин был таким маленьким отрезком на их предстоящем пути по белым вершинам Заалая. Пик Ленина был где-то посредине, а что там далее? Раздельная, Дзержинского, Красина, Цурупы... – вот это география!

…На пути домой, в Сарыташе, встретились с альпинистами из «Дугобы». Две автомашины остановились на обочине тракта, почти касаясь боковыми бортами. «Кому не хватило вершин на Памире! Перешагивайте к нам!» Предложение поступило на полном серьезе. Наш «Перс» тоже серьезно поддержал его: - Гусь, Киса, Борис… Пик Ленина. Это была его высокая оценка нашим альпинистским успехам. Я глянул в сторону Заалайского хребта, где эта могучая гора закрывала значительную часть горизонта, а чуть в стороне скромно белел Октябрьский пик и тихо ткнул в бок Вадика. В ответ он только глубже зарылся в спальник. «Наелись…», - мрачно комментировал наше молчание Персианов. Мои глаза стали наполняться влагой, я закрыл их и представил себе огромную Белую гору, этого мамонта, который каждый день наверху заслонял панораму. И тут выкатилась дыня, - продолговатая, чуть шершавая белая поверхность ее ударила в ноздри таким ароматом, что снова, как тогда на горе, полость рта наполнилась сладкой слюной. Зря Женя не решился дать нам еще одного очередного пинка.

На ферганском базаре она была самой-самой… Больше, чем она не было. Мы осторожно водрузили ее на пустующий прилавок, сели с двух сторон, достали ножи; она лежала между нами, теплый непередаваемый аромат щекотал наши ноздри. Нож нарушил ее идеальную округлость. С хрустом узкая неровная трещина рассекла вдоль. Еще одно касание ножа и две ароматные половинки легли рядом, обнажив толстую удивительную мякоть.

Чем закончилось впоследствии наше обжорство, нетрудно догадаться. Но никогда больше в своей жизни я не испытывал такого наслаждения от этого благословенного дара природы, впитавшего в себя тепло азиатского солнца и влагу тех холодных снегов, что лежат на белых вершинах Памира.

Вершина Ильича. 1966 год

Снежное однообразие подъема постепенно поглощает и, наконец, полностью стирает твое физическое существо; вся внутренность высыхает и сжимается и только в горле стоит комок жажды, которая становится привычной из-за отсутствия способа ее утоления; последние короткие мысли ни о чем превращаются в полнейшую пустоту, поглощенные тишиной, они – эти мысли - вначале, как бы разряженные, дробятся на отдельные короткие фразы, от которых остаются затем лишь отдельные бессмысленные слова. Короткие шаги по бесконечным косым ступеням подводят к самой грани летаргического состояния и обрываются на очередном зигзаге тропы.

Я стою, положив подбородок на головку ледоруба. Снежный склон уперся в скальную гряду, отдельные глыбы торчат над заснеженными промежутками между ними. Куда идти? Вправо? Влево? Вокруг клубится облачный туман и снежная крупа медленно и методично ложится на скалы, на плечи, залепляет очки и маску. Сзади, почти упершись в спину, тяжело дышит Саша Иванов. «Мы на вершине или нет?». Откуда-то слева выныривает из тумана Славик Воронин, за ним Иван Ромашевский, затем Андрей Ильин. «Где вершина?». «Да, вот, рядом. В туре была записка эстонцев. Я оставил нашу. Топаем вниз!». «Вниз, так, вниз… А где бюст?». «Нет там никакого бюста.». Порывы западного ветра становятся сильнее и колючий снег проникает во все складки одежды. «Вниз, так, вниз…».

Вершины не стареют. Пик Ленина
Вершины не стареют. Пик Ленина

У пика Ленина две вершины – 7127 и 7134. Между ними простирается широкая скальная гряда протяженностью 500-600 метров. Определить высшую точку на этой гряде без геодезического инструмента невозможно. 7127 – северная оконечность гряды.

Погода могла бы быть получше. Так хотелось увидеть восточную панораму, где поднимаются пики Октябрьский и Единства, увидеть плато на восточном гребне, до которого поднялся Н.В.Крыленко.

Из базового лагеря на Луковой поляне мы вышли шестого августа. Жесткое солнце и достаточно увесистые рюкзаки. Мы растянулись по леднику, как-то самопроизвольно разбившись на небольшие группы. Четырнадцать человек – зто штурмовой отряд. До ледникового лагеря, куда мы до этого сделали увесистую заброску, нас провожает Гена Лаврентьев со своей неизменной спутницей – гитарой. Он дает душевный настрой, исполняя на каждом привале самодеятельные песенки известных и неизвестных авторов, в том числе и видимо собственного сочинения. А также Леша Пузанов, - сосед по городскому месту проживания, рыбак и балагур, - «иду, чтобы выудить Лаврентьева из ледниковой трещины, когда он один будет возвращаться назад».

Наш маршрут на вершину почему-то называют классическим. Почему этот маршрут – «классика», а другие, что - «легкая музыка»? Начало подъема – это снежные и фирновые склоны средней крутизны от верховьев северного ледника до высоты 5200, где на протяженной платообразной ступени северного склона пика Ленина, можно поставить палатки и удобно устроиться на ночлег. На этом плато обычно организовывается второй лагерь. Здесь нас тоже ждала предварительная заброска. Пик Ленина – несложная в техническом отношении вершина, но ее высота и неожиданные изменения погодных условий могут поднести хорошенькие сюрпризы. Так оно и случилось…

На пятый день поднялись на перегиб северо-западного гребня, где-то около 6400 метров. Шли «толпой», втянув голову в плечи и, по возможности, подставляя ветру рюкзак, чтобы как-то спрятать лицо от холодного западного ветра. Среди небольших скальных обнажений на плотно спрессованном ветрами снегу поставили палатки и провели сносную ночь. Только постоянные порывы уже ставшего привычным ветра трепали перкаль. Однако под утро ветер настолько усилился, что пришлось собственными телами удерживать наветренную сторону палаток. Мы сидели, привалившись изнутри к холодному перкалю спинами, и нас мотало из стороны в сторону. «Только бы выдержала ткань». Вспомнились откровенные рассказы самого Эльчибекова и его спутников, которые имели именно здесь свои приключения девять лет назад. Неужели история повторяется? Ветер продолжал бушевать не стихая. Я попытался выйти из палатки, но меня сбило с ног и покатило по почти горизонтальному фирну. Успел схватиться за оттяжку соседней палатки и вполз к ним непрошенным гостем. Думаю, что они были рады, хотя бы тем, что я не проскользил мимо. «Из дома» мне кинули конец веревки, ползком преодолел обратный путь. Острая снежная пыль резала лицо. А над головой синее-синее, до черноты, небо и слепящее негреющее солнце! Кто-то вспомнил про градусник, он показывал минус 25. Около полудня к нам пробрался Слава Воронин и сообщил, что у Анатолия Лябина началась «горняшка». И вот мы оба в соседней палатке. Анатолий лежал прерывисто дыша, на вопросы не отвечал. Позвали Борю Кривцова. Он сказал, что нужно сделать укол.
- Кто будет делать? Кто умеет?
- Попробую я. У меня мама в поликлинике работает, – ответил Борис и стал готовиться к процедуре. Содержимое первой же ампулы сразу замерзло в шприце. Согрели шприц за пазухой. Но Анатолий стал дергаться и мычать. Пришлось к процедуре приступать заново. На этот раз процесс прошел успешно, - Славик изо всех сил прижимал своего друга.

После короткого совещания решили, что «Лябу» нужно спускать вниз. Заветная вершина «флажила» шестьюстами метрами впереди и выше. Решили также, что пятеро могут попытаться взойти на вершину. Только кто? Этот трудный вопрос, как руководитель восхождения, решать должен я. Любой из парней по моей прихоти мог стать одним из пяти. «Вот так наживают врагов обиды», - мелькнула юркая мысль. Так кого же выбрать? Я мог уйти и сам, назначив заместителя. Так было бы проще.
- Не тяни, - подбодрил меня Воронин.

И я назвал пять имен. Наступила длинная пауза. Затем, без всяких обсуждений и препирательств, остальные стали собираться на спуск. Одели потеплее Лябина, сняли палатки. Пожелали нам успешного восхождения. У меня внутри «скребли кошки».
- Ладно, Гусь, не переживай, - Воронин рукою в меховой рукавице похлопал по плечу. Стало немного легче.

В девять часов вечера, как было условлено, снизу короткой дугой ракета прочертила ночную тьму. Этот маленький зеленый огонек открыл нам возможность идти к вершине. Слава Воронин. Андрей Ильин из Ленинграда, его брат-пагодок Алексей – они были похожи, как две капли воды; сами говорили, что их можно различить по фиксам, у одного справа, а у другого слева или наоборот – ушел вниз, впервые разлучившись с братом на маршруте. Иван Ромашевский, инструктор «Дугобы» из, кажется, Орехово-Зуева. Саша Иванов, молодой парень из Иркутска, это было одно из его первых серьезных восхождений. Нам предстояла еще одна ветряная ночь…

…Впоследствии я мучился угрызениями, что послушался воронинского «топаем вниз!». Сколько оставалось до вершины? Пять, десять… сто? Вправо или влево? Разберись там, в тумане. Но уже на следующий год, проходя вершинную скальную гряду пика, я искал то место, где стоял год назад, опершись на ледоруб. Вдоль всей гряды снежный склон упирался в невысокие – где метр, где два скалы или отдельные выступы камней – то место могло быть, где угодно. Всюду была ВЕРШИНА.

Продолжение следует

 

Обсудить на форуме

Номер заказа:

Если возникли вопросы:

Если наши менеджеры не смогут помочь вам в решении какого-либо вопроса — напишите директору интернет-магазина Потаповой Екатерине

Наличие в рознице

Товар на заказ

Товар, который Вам понравился, сейчас находится в нашем розничном магазине, и мы постараемся его привезти специально для Вас. Срок доставки, а также ее стоимость Вам рассчитает наш менеджер при подтверждении заказа.Обратите внимание, мы привозим товары только по полной предоплате, а доставка в таких случаях всегда платная.

Город

Авторизация

Вход по номеру телефона

не указан телефон

Через соц.сети:

неверный e-mail
Заполните поле

Корзина

Всего:
0 товаров

Подождите, пожалуйста...

Ваша корзина пуста

В магазин

Итого без учета доставки:
0 ₽

Корзина

Всего:
0 товаров

Всего:
0 товаров

Стоимость товаров:
0 ₽

Оформление

01. контактные данные

ФИО
Почта
Телефон
Название организации
Юридический адрес
ИНН
КПП
Р/С
К/С
Полное наименование банка
БИК
не указан телефон

vk yandex google
неверный e-mail
не указан пароль
vk yandex google
не указано имя
не указана фамилия
неверный e-mail
не указан телефон

02. Информация о доставке

Укажите город доставки
Для выбранного города нет доступных способов доставки. Для уточнения возможных вариантов доставки свяжитесь с нами sale@alpindustria.ru, 8 800 775 16 30 (звонок по России бесплатный)

Выберите способ доставки:

Выберите вид доставки

Россия, Санкт-Петербург, Шпалерная 51 к1, 4 парадная, 32кв
644505

Укажите улицу
Укажите индекс
Заполните поле

Выберите время, когда вы хотите получить заказ:

выберите дату
выберите время

xxx

Режим работы

Телефон

Как доехать

Выберите пункт

Ориентировочные сроки доставки:

Стоимость доставки:

выберите магазин:

Способ доставки
Адрес
Время получения заказа

03. дисконтная карта и промокод

Если у вас есть промокод, вы можете применить его и вам начислятся баллы. Привяжите карту, чтобы воспользоваться промокодом. Условия программы лояльности.

У вас нет карты? Оформите прямо сейчас

Промо-код не существует или его срок действия истек

Промокод активирован

Номер карты:

Доступно баллов:

из

Неверный код

Код отправлен на
Окончательная скидка по клубной карте будет рассчитана при получении заказа в магазине
Промокод
нет
Карта
нет
Списано баллов
0

04. Информирование по заказу

Комментарий к заказу
SMS информирование
Включено
Предпочтительный способ связи
Позвонить
ФИО
Почта
Телефон
Тип доставки
Адрес
Дата доставки
Промокод
Карта
Списано баллов
Комментарий к заказу

Стоимость доставки:
900 ₽

Оплата

Подождите, пожалуйста...
Выберите вид оплаты

Вы оплачиваете сразу только 25% стоимости покупки, а остаток списывается равными платежами каждые две недели


  •  ₽
    Сегодня
  •  ₽
    2 недели
  •  ₽
    4 недели
  •  ₽
    6 недель

- Остаток поделится ещё на три платежа
- Без комиссий и переплат
Первые 25% вы оплачиваете при оформлении заказа, остальные три четверти будут списываться с вашей карты каждые две недели до полной оплаты


  •  ₽
    Сегодня
  •  ₽
    2 недели
  •  ₽
    4 недели
  •  ₽
    6 недель

- Оплачивайте покупки частями - по 25% каждые две недели
- Никаких дополнительных платежей - как обычная оплата картой
Нажимая "Оформить заказ", вы соглашаетесь с условиями оферты

Итого без учета доставки:
0 ₽

Пункты выдачи

Заполните поле

Город

Оформление карты

не указана фамилия
не указано имя
неверный e-mail
Заполните поле
Заполните поле
не указан телефон
Заполните поле

Хочу узнавать о закрытых акциях, распродажах, а также новых полезных статьях
Дарим 1 000 бонусов за подписку

Обязательное поле

Откуда вы узнали о нашем магазине?


Создаем вашу карту, это займет пару секунд

Ваша карта успешно оформлена!

Номер клубной карты:

Доступно баллов:

0

Добавлен в корзину:

Вы авторизованы