Одной из героинь зимних юношеских Олимпийских Игр в сборной России стала горнолыжница Екатерина Ткаченко, завоевавшая бронзовую медаль в специальном слаломе. Дело даже не столько в самом факте попадания Екатерины на олимпийский пьедестал, сколько в том, что в этом виде спорта у нашей страны почти два десятка лет вообще не было никаких сколько-нибудь значимых достижений. И вот за два года до Олимпиады в Сочи в конце этого “горнолыжного тоннеля” мелькнул свет. Мелькнул – благодаря девушке, которая родилась в... Африке, мечтает полетать на воздушном шаре, а после окончания спортивной карьеры намерена стать архитектором.
 |
Одной из героинь зимних юношеских Олимпийских Игр в сборной России стала горнолыжница Екатерина Ткаченко, завоевавшая бронзовую медаль в специальном слаломе. Дело даже не столько в самом факте попадания Екатерины на олимпийский пьедестал, сколько в том, что в этом виде спорта у нашей страны почти два десятка лет вообще не было никаких сколько-нибудь значимых достижений. И вот за два года до Олимпиады в Сочи в конце этого “горнолыжного тоннеля” мелькнул свет. Мелькнул – благодаря девушке, которая родилась в... Африке, мечтает полетать на воздушном шаре, а после окончания спортивной карьеры намерена стать архитектором. Обо всем этом Екатерина рассказала в интервью нашему специальному корреспонденту.
– Катя, в твоих анкетных данных значится совсем необычное место рождения:
столица Зимбабве – Хараре...
– Просто мои родители были в командировке в Зимбабве на протяжении довольно продолжительного времени – нескольких лет. Но почти сразу после моего рождения они улетели, уже вместе со мной, обратно в Россию. Мне месяца два, наверное, было. И потом мы жили в Москве.
– После этого не приходилось бывать в Африке?
– Нет. Но очень хочу там побывать. (Смеется.)
– Москва – конечно, не Зимбабве, но тоже не самый горнолыжный город мира. Почему ты стала заниматься именно этим видом спорта?
– Бабушка отвела меня в секцию на Крылатских холмах, когда мне было два года. Во-первых, это было близко от нашего дома. А во-вторых, у бабушки там были знакомые, вот она и решила попробовать отдать меня к ним в горные лыжи.
– Понравилось?
– Да. У меня там и друзья быстро появились, да и кататься мне сразу пришлось по душе. С тех пор занимаюсь этим почти без перерывов. Единственное, в пять лет я довольно долго болела, целый год не каталась, и потом было сложно восстанавливать какие-то навыки. Но это был один такой перерыв.
– Когда ты почувствовала, что это может быть серьезно и в спортивном плане? Что горные лыжи – не просто удовольствие, что они могут привести и к каким-то достижениям?
– Пожалуй, лет в 13–14. В жизни как раз наступил момент, когда нужно было принимать решение – как дальше учиться, как тренироваться. И я поступила исходя из того, что приоритетом будет именно спорт.
– И в результате отправилась учиться в Австрию, так?
– Да, с 14 лет я учусь в австрийской горнолыжной гимназии. На момент отъезда меня еще не привлекали в сборную России, а через год после того, как я оказалась в Австрии, пригласили и в сборную. Получается, что у меня теперь тренировки и со сборной, и со школой.
– Где в итоге приходится проводить больше времени – в Австрии или в России?
– В Австрии. Так как здесь не только гимназия, но и сборы с национальной командой чаще всего тоже проводятся именно в этой стране. Хотя параллельно я заканчиваю еще и обычную школу в Москве. В этом году должна сдавать ЕГЭ, а потом планирую поступать в России в университет.
– А в Москве проблем со школой нет из-за такой катастрофической посещаемости занятий?
– Я там теперь действительно вообще практически не появляюсь. Но, к счастью, в школе идут мне навстречу – разрешают просто сдавать экзамены и писать контрольные за пройденный курс. Наверное, дело в том, что в эту школу я пошла еще когда была совсем маленькой, и всегда очень хорошо училась. Меня там прекрасно знают и, когда сложилась нынешняя ситуация, пошли навстречу. Осталось всего полгода – надеюсь, учителя еще немного потерпят такую ученицу.
– Однажды ты написала в анкете, что у тебя есть мечты – совершить кругосветное путешествие и полетать на воздушном шаре. Для начала – надеюсь, это все-таки не одна и та же мечта, а две разные?
– Разные. (Смеется.) Я бы с удовольствием полетала на воздушном шаре и где-нибудь в Подмосковье. Просто очень интересно.
– С кругосветным путешествием все проще. Горнолыжный Кубок мира – это почти оно и есть: Северная Америка, Европа, скоро – в связи с предстоящей Олимпиадой в корейском Пьончанге –
наверняка добавится и Азия...
– ...и остается только стать постоянной участницей этапов Кубка мира, чтобы осуществить одну свою мечту.
– А почему воздушный шар? Неужели в твоей жизни не хватает экстрима и адреналина?
– Нет, как раз адреналина хватает вполне. Но почему-то такое желание есть, и уже очень давно. Ведь я даже на самолетах и то боюсь летать, а вот на воздушном шаре очень хочется. Может, потому, что ближе к земле не так страшно.
– А на самолетах почему боишься?
– Когда лечу на самолете, у меня сразу возникает какая-то неуверенность, с которой я ничего не могу поделать. Сейчас стало уже намного лучше, а еще год назад это было настоящей проблемой. Теперь научилась понемногу себя перебарывать, и этот страх потихонечку уходит.
– Еще одна твоя “анкетная” мечта – стать архитектором. Тоже не самая тривиальная...
– Я всегда очень любила рисовать. Еще с тех пор как была совсем маленькой, все время рисовала, рисовала, рисовала. Мне очень нравится сам процесс создания чего-то из ничего.
– Но ведь не художником же мечтаешь стать, а именно архитектором. Почему?
– На художника, я думаю, мне просто не потянуть. А вот архитектором, если поучиться, полагаю, вполне возможно. Почему нет?
– Однако вернемся все-таки в день сегодняшний – к спорту. Если продолжить разговор о мечтах, то с какими из них ты ехала на юношескую Олимпиаду в Инсбрук? Ну, например, когда летела сюда со сборной в нелюбимом тобой самолете, то представляла себя на пьедестале почета?
– Если честно, то ни на что серьезное я сильно не рассчитывала. Профильными для себя я считаю технические дисциплины, и у меня были какие-то надежды на слалом-гигант, но как раз с ним в Инсбруке все вышло не очень хорошо. И для меня самой стало большим сюрпризом, что медаль случилась именно в слаломе.
– Погода в день соревнований по слалому стояла просто сумасшедшая – сильнейший снегопад, ветер. Насколько все это мешало?
– Мне это даже в чем-то помогло. Раньше, когда была плохая погода в день соревнований, я начинала ныть, сдаваться в глубине души – мол, такая погода, какой ужас, все будет плохо! Но где-то год назад постаралась изменить свое отношение и в любую погоду настраиваться бороться по максимуму. Ведь даже плохая погода одинакова для всех, а ехать так или иначе все равно придется.
– В первой попытке у тебя был первый стартовый номер и пришлось открывать все соревнования. Это хорошо или плохо?
– В такой день это оказалось плюсом. Поначалу ведь шел даже не снег, а дождь, и трасса быстро разбивалась. Я потом поспрашивала девочек со стартовыми номерами из второго и третьего десятка, и они сказали, что трасса уже страшно разбита. Так что с номером мне повезло. Да и в целом ехать в самом начале – это в нашем виде спорта всегда совсем неплохо.
– В первой попытке ты показала седьмое время, и значит, во второй попытке после тебя выступали еще шесть участниц. Когда ты ее закончила, то долго стояла в зоне финиша. И лишь когда стало ясно, что медаль есть, засобиралась к выходу. При этом словачка Петра Влхова еще была на дистанции, и было неясно – серебро у тебя или бронза. Это было уже не так важно?
– Во-первых, я давно знаю словацкую спортсменку и представляю, насколько она сильна в слаломе. И потом, я прошла через смешанную зону и все-таки посмотрела, как она проехала. Сразу после финиша уже было ясно, что она – чемпионка, и я была очень за нее рада, так как она реально заслужила эту победу. А что чувствовала сама? Когда поняла, что у меня будет медаль, у меня началась какая-то паника. Стала бегать туда-сюда, почти потеряла ориентацию в пространстве. (Смеется.)
– Для России это на самом деле серьезное достижение, ведь у нас давным-давно не было никаких медалей в горнолыжном спорте.
– Да, это так. Но все-таки нужно делать скидку на то, что это достижение в конкретной возрастной категории. Хотя все равно приятно.
– Награждение медалями проходило не на горнолыжном стадионе, а вечером, в самом центре Инсбрука. Это была длинная церемония на трех языках. О чем ты думала, стоя все это время на пьедестале?
– (Задумывается.) Не помню. Совсем. Было очень-очень много смешанных эмоций, обрывки мыслей... Я вообще только поздно вечером в тот день, уже когда ложилась спать, поняла, что все это случилось на самом деле. И что я действительно заняла третье место на Олимпиаде.
– Зато олимпийская медаль в руке теперь наверняка
помогает осознать это по-настоящему?
– Да, это точно... Она – тяжелая такая.
В. Юринов
Инсбрук – Санкт-Петербург
