Выдержки из эксклюзивного интервью основателя компании Patagonia Ивона Шуинара журналу «Fast Company» о мифе экостабильности бизнеса, проблеме с Amazon, и о том, почему еще не поздно спасти нашу планету.
Фото: Ian Allen
Выдержки из эксклюзивного интервью основателя компании Patagonia Ивона Шуинара журналу «Fast Company» о мифе экостабильности бизнеса, проблеме с Amazon, и о том, почему еще не поздно спасти нашу планету.
«Вы хотите правду? Это безнадежно. Совершенно безнадежно!»
Цитата основателя и председателя компании Patagonia Ивона Шуинара (Yvon Chouinard) из его интервью 1994 года L.A. Times о тяжелом положении планеты в условиях изменения климата.
Но, несмотря на это мнение, Шуинар и его компания потратили десятилетия и миллионы долларов на борьбу с экологическими проблемами во всем мире, инвестируя в более экологичные методы ведения своего бизнеса. Более того Patagonia, по-прежнему поддерживает и поощряет создание «B Corporation» (прим.: «B Corporation» – компания, отвечающая строгим критериям в области социальной ответственности, воздействия на окружающую среду, прозрачности и управления компанией), в то время как Ивон лично возглавил движение «1% for Planet», объединяющее компании, которые отдают 1% от своих продаж экологическим группам (с 2002 года было привлечено более 225 миллионов долларов). А между тем, за последние 46 лет Patagonia стала мировым брендом, оценивающийся в миллиард долларов, что делает ее выдающейся компанией, следующей лозунгу «твори добро и процветай».
Но Шуинар не останавливается на этом. На 81 году он больше, чем когда-либо, сосредоточен на демонстрации (на примере Patagonia) того, что может делать компания по защитите планеты. Во время перерыва на рыбалку возле своего дома в Вайоминге Шуинар рассуждает о философии своей компании, о мифах экологичности деятельности, о регенеративном сельском хозяйстве и растущей политической машины Patagonia.
FC: Большинство считает, что если ты производишь, значит, загрязняешь окружающую среду и наносишь ущерб планете.
YC: Все, что делает человек, приносит больше вреда, чем пользы. Мы должны принять этот факт и не вводить себя в заблуждение, полагая, что что-то является экостабильным (не нарушает экологию). И только в этом случае вы сможете попытаться создать ситуацию, когда наносите минимально возможный вред. Именно на это мы и делаем свою ставку. Если сравнивать с альпинизмом, то это как бесконечное восхождение. Вы никогда не доберетесь до вершины, а просто проделаете большое путешествие.
FC: Около 8 месяцев назад Вы написали новую миссию для своей компании: «Patagonia занимается бизнесом, чтобы спасти нашу родную планету». Как это повлияло?
YC: В первую очередь это повлияло на работу каждого, кто работает в компании. На одних больше, на других меньше, но это заставило всех думать об этом. Patagonia взяла на себя обязательство к 2025 году прекратить использовать ископаемое топливо. Мы инвестируем в компании, занимающиеся выращиванием синтетических волокон, производимых из растений, а не из нефти. Помимо этого убеждаем своих поставщиков использовать более чистую энергию. А также ведем работу по спасению большого количества земель, которые поглощают большое количество выбросов углекислого газа. Сейчас я лично работаю над созданием нового государственного парка на берегу Южной Америки, около 324000 гектаров торфяников и болот, а также 81000 гектаров морского побережья, которые улавливают углерод больше, чем любая другая точка мира.
FC: Около 10 лет назад Вы начали проникать в продовольственное пространство, запустили проект Patagonia Provisions и занялись регенеративным сельским хозяйством. Таким образом, Вы привнесли принципы регенерации в свою цепочку поставок хлопка. Это приносит свои плоды?
YC: Это все довольно новое. Ученые только открывают, насколько важно сельское хозяйство в изменении климата. Пол Хокен (Paul Hawken, американский эколог и предприниматель) написал книгу, в которой перечисляются 100 вещей, которые мы можем сделать для борьбы с изменением климата (самый всеобъемлющий план, по мнению Ивона, который когда-либо предлагался, чтобы обратить вспять глобальное потепление). Из этих 100 вещей наиболее важное место занимает сельское хозяйство, поэтому мы удваиваем наши усилия относительно регенеративного органического земледелия. Сейчас работаем над новой сертификацией, которая выведет нас за рамки определения «органический». Мы годами использовали органически выращенный хлопок, но это лишь наносит чуть меньше вреда. Поэтому мы решили начать выращивать его регенеративным методом, который еще более безопасен, чем органический. Сейчас у нас 150 фермеров из Индии, которые культивируют хлопок для нас именно таким способом. Поэтому даже с хлопком мы улавливаем углерод.
Регенеративное сельское хозяйство не может быть большим. Ведь люди, работающие на этих землях, избавляются от жуков, раздавливая их пальцами. Они зажигают огни, чтобы привлечь насекомых ночью, и используют естественные методы. Затем они используют покровные культуры – нут и куркуму, на которые есть большой спрос. Также применяют компост. Мы платим им дополнительно 10%, и на сегодняшний день они почти удвоили свой доход. В следующем году у нас будет 580 мелких фермеров, которые будут выращивать хлопок таким образом.
FC: Что Вы думаете о Джеффе Безо (Jeff Bezos, CEO Amazon) и Элоне Маске (Elon Musk), которые видят решение данной проблемы с помощью межпланетных путешествий и создания колоний на Марсе и Луне? Похоже, они не верят, что мы можем спасти нашу планету.
YC (смеется): Я думаю, это довольно глупо. И не просто бессмысленно, но еще и позорно. Деньги, которые идут на исследование космоса, должны быть использованы для спасения планеты здесь и сейчас. В данный момент мы находимся в состоянии третьей мировой войны. Я пережил Вторую мировую войну, и помню, что страна должна сделать, чтобы мобилизоваться. Мы не могли купить сахар, мясо. Будучи французскими канадцами, нам повезло, что мы получили конину. А тут мы просто тратим эти деньги на Марс. Думаю выпустить футболки, на которых будет изображена радужная форель и надпись «на Марсе нет радужной форели».
Фото: Ian Allen
FC: Вы достаточно пессимистичны в отношении судьбы планеты, но при этом остаетесь готовым исправить это. Когда Вы сообщали об инициативах компании в 2017 году, то сказали что-то вроде: «Какая альтернатива? Просто сидеть, сложа руки?» Откуда Вы берете силы, чтобы не быть нигилистом и продолжать работать над этим бесконечным восхождением?
YC: Решение проблемы депрессии в активной деятельности, и у меня есть четкое представление о том, что мне нужно делать. Многие люди готовы что-то предпринимать для решения проблемы глобального потепления, но не знают, с чего начать. Это всего лишь недостаток самоанализа и воображения. Так, например, парень из нашей лаборатории по производству тканей подошел к одному из наших поставщиков в Японии и сказал: «Эй, я вижу, что вы покупаете свою энергию на угольных электростанциях. Почему бы вам не переключиться на “зеленую” энергию?» Это гигантский японский завод. Поставщик ответил: «Я не думал об этом». Они изучили этот вопрос, переключились на “зеленую” энергию, что стоило им всего лишь 7000 долларов в год дополнительных расходов. Итак, поехали. Парень никогда не думал об этом, но это была отличная мысль. И вокруг много таких лежащих на поверхности идей.
FC: Какую роль сыграл Ваш буддисткой подход в поиске такого подхода?
YC: Вы можете подходить к поиску дзена по-разному. Одним из способов является то, что вы можете сидеть и целый день созерцать свой пупок. Я просто подошел к этому через действие, будь то спорт или бизнес.
FC: Как Вы поддерживаете свою мотивацию, когда видите новости о том, что сжигают дождевые леса Амазонки или администрация пытается открыть лесозаготовки на Аляске? Больше действуете?
YC: Да, это именно так! Мы выпустили фильм, направленный против офшорных рыбных ферм и рыбоводных заводов «Artifishal». Он произвел огромный эффект, особенно в Европе. Из-за этого фильма многих школьников в Швеции больше не кормят лососем, выращенным в искусственных условиях. И буквально вчера я услышал, что Дания собирается прекратить лицензировать самые крупные морские фермы. Фрэнсис Маллманн, шеф-повар, король барбекю в Аргентине, убрал лосося из меню 19 своих ресторанов по всему миру. Вот из таких маленьких побед складывается наша работа.
FC: Так вот, откуда у Вас столько мотивации!
YC: Да. Не то, чтобы мы все сидели в депрессии (смеется). Во время президентского срока Трампа действительно приходится совершать множество отступлений, делаем шаги назад, но через год или около того это правительство исчезнет, и мы сможем избавиться от всего, что он сделал и начать все сначала.
FC: В одном из своих интервью Вы говорили, что погоня за ростом ради роста – это плохо, и что принятие идеалов экологически устойчивого развития и ответственности перед планетой делает бизнес гораздо прибыльнее. Если бы Вы были на Деловом круглом столе (прим.: BRT, Вашингтон, группа исполнительных директоров крупнейших американских корпораций, созданных для содействия про-бизнеса на государственную политику) вместе с JPMorgan или Apple, что бы им сказали?
YC: Если бы было достаточно времени, я бы просто привел им пример за примером того, как правильные поступки приносили нам больше денег. И дополнительной мотивацией была бы просто вера в карму. О том, что все возвращается.
FC: Patagonia является частной компанией. Не поможет ли более частая публикация финансовых результатов послужить Вашей аргументации?
YC: Наверное, могла бы. Ну не знаю. Допустим, вы – компания, продающая бензин на заправках. Таких компаний, конечно, больше количество. Но вдруг решаете стать членом движения «1% for Planet», где в вашей квитанции на бензин будет написано «Спасибо, что потратили 40 долларов на бензин, 40 центов от этой суммы пойдут на посадку деревьев для спасения планеты»? Я имею в виду, что нужно очень точно указывать, куда пойдут полученные средства.
FC: Возможно, да.
YC: Бензин – это бензин, верно? Вы не можете продавать свой бензин, рассказывая, что он превосходит чей-либо еще.
FC: Не могу не согласиться, хотя зачастую они так и пытаются делать.
YC: Мы-то знаем, что все это одно и тоже (смеется). И все же они тратят миллионы на рекламу. Зачем? Это нелепо. Это не основывается на чем-либо существенном, а просто хороший маркетинговый трюк.
FC: В прошлом Вы консультировались с такими крупными компаниями как Walmart, и они не убедили в своей способности к экоустойчивому развитию. Если создавать лучшую версию капитализма, как Вы думаете, что следует делать с открытыми акционерными компаниями?
YC: Для этого нужно заново изобрести капитализм. Подобная ситуация приводит к целой группе бедных людей и нескольких чрезвычайно богатых людей. В конечном счете, капитализм потеряет своих клиентов. Скоро будет так, что никто не сможет ничего купить, потому что останутся только бедные люди. Все может рухнуть до следующих выборов, вероятно. У нас будет еще один огромный спад, и все будут терять свои акции. Это система, которая должна измениться. Вся акционерная идея зависит от роста. Посмотрите на Amazon. Amazon не приносит прибыли. Они не платят никаких налогов. Ничего. Но у них сумасшедший рост. Это все рост, рост, рост… и это то, что разрушает планету. Я сам сталкиваюсь с этим. Мы – компания-миллиардер. У нас уже более миллиарда долларов. Но я не хочу, чтобы Patagonia, была компанией-миллиардером. Когда это произошло, и мне доложили, я расстроился и сказал: «О Боже, я знал, что до этого дойдет!». Теперь я пытаюсь понять, что надо сделать, чтобы Patagonia снова заработала как маленькая компания.
FC: Как вы сможете остановить рост?
YC: Есть книга от Клуба Енох, ассоциации компаний, которые ведут бизнес более 200 лет. Конечно, среди них в основном европейские или японские компании, и вряд ли найдутся американские. И вот как они остаются в течение 200 лет в бизнесе? Их рост не составлял 15% в год в течение всего этого времени. Они диверсифицировали свою деятельность, и, конечно, это уже не те компании, с которых они начинали. А ведь многие из них начинали фактически с кузнечной лавки, как и я. Они намеренно сдерживают рост ради долголетия.
FC: Какую роль играют такие компании, как Patagonia, в национальной пропаганде по мобилизации усилий по спасению планеты?
YC: Как правило, мы молчим на первичных выборах. Но на национальных президентских выборах будем действовать очень, очень активно. Мы готовы потратить много денег на кампанию, нацеленную на то, чтобы отсеять кандидатов, отрицающих вопросы изменения климата. Такие кандидаты, в конечном счете, убивают нашу планету. Мы участвовали в последних выборах и помогли избрать пару сенаторов в Монтане и Неваде. Я раньше даже предположить не мог, какой властью мы на самом деле обладаем.
FC: Уже много лет Вы вкладываете свои средства в съемку фильмов, и доносите глобальные экологические проблемы через призму таких документальных историй. Я не называю это маркетингом, но не стало ли это значительно большей частью деятельности компании?
YC: Да, совершенно верно. После того, как поучаствовали в фильме «180 градусов на юг» (180° South, прим.: фильм 2010 года, прослеживающий путешествие Шуинара в 1968 году из Вентуры, штат Калифорния, в Патагонию, Чили), а затем в «DamNation» (прим.: фильм Patagonia 2014 года о плотинах, которые могут нанести ущерб), мы осознали всю мощь, которой обладают документальные фильмы. Благодаря фильму «DamNation» мы заставили администрацию Обамы переосмыслить свой подход к гидроэнергетике. Гидроэнергетику перестали называть “зеленой энергией” (хотя при Трампе ее опять так называют). Люди принимают решения на основе эмоций и лучший способ вызвать их – это кино. Не книги или каталоги, или речи. Итак, мы в кинобизнесе. И в настоящее время работаем над 10 фильмами. Некоторые из них не заработают ни цента, но это не является целью.
FC: Многие люди черпают в Вас энергию, но кто вдохновляет самого Ивона Шуинара?
YC (смеется): Дайте подумать… Я не знаю. В мире есть несколько людей, которые делают действительно классные вещи. Хью Джонсон (Huey Johnson), который создал некомерческую организацию «Conservation International» и «Trust for Public Land». Он вообще очень много создал. Этот парень не сдается, оптимист, а я пессимист, поэтому вдохновляюсь его деятельностью. Экологом Дэвидом Броуэр (David Brower), океанографом Сильвией Эрл (Sylvia Earle), конечно же, Джейн Гудолл (Jane Goodall), которая спасает своих шимпанзе, имеющих большой шанс на вымирание, как и белые медведи. Забудьте о попытке спасти белых медведей, вы должны спасти планету, чтобы спасти белого медведя! Гудолл находится в дороге 360 дней году. Такие путешествия точно убили бы меня. Я только что вернулся из Лабрадора, и, о Боже, это наверно было самое сложное путешествие в моей жизни! Мне пришлось бежать из одного конца аэропорта Бостона в другой, потому что мой самолет из Галифакса опоздал. Я прошел мимо 36 стоек регистрации, которые были расположены в разных терминалах. У меня чуть было не случился сердечный приступ (смеется). И вот, я дохожу до нужных ворот, и представляете, они закрыты, а самолет уже готов к взлету. И вдруг рядом оказывается какой-то парень. Он обращается ко мне: «Эй, я знаю, кто Вы. Я попросил их подержать выход на посадку открытым еще пару минут. Я знал, что Вы придете!» И они меня зарегистрировали на рейс. Парень же этот сказал мне: «Я кинематографист, знаю все ваши фильмы, прошу Вас – продолжайте в том же духе». Затем он ушел. А когда я зашел на борт самолета, то подумал: «Боже, этот парень – ангел» (смеется). Это то, что я называю кармой, о которой уже говорил. Все возвращается!
.png)
Перевод выполнил Андрей Маслов.
Почти 6 лет Андрей был сотрудником АльпИндустрии, успешно совмещая работу в компании с путешествиями по разным уголкам планеты: паломничество в Тибет, альпинистские сборы в Уллу-Тау, сплавы по рекам Севера и другие странствия. Всё это привело к экологической осознанности, к которой приходят многие любители активного отдыха на природе. Был участником множества волонтёрских проектов в заповедниках России. Последние 3 года работал в отделе экологического просвещения и туризма Центрально-лесного государственного природного биосферного заповедника (Тверская область).
