До нас на Латок I было предпринято всего три попытки: две японских и одна итальянская. Все три ушли на южную стену и все три были вынуждены отступить.
Перевод статьи Майкла Кеннеди «Latok I» из журнала «American Alpine Journal» (1979) с фотографиями и комментариями Джима Донини с сайта www.supertopo.com (2010) и воспоминаниями Майкла Кеннеди из журнала «Rock and Ice» (2007).
- Район: Каракорум.
- Попытка: Латок I, 7145 м, по Северному ребру; достигнутая высота около 6995 м, июль 1978 года.
- Команда: Джеймс Донини (James Donini), Майкл Кеннеди (Michael Kennedy), Джордж Лоу (George Lowe) и Джефф Лоу (Jeff Lowe).
За спинами восьмитысячных гигантов Каракорума прячется бесчисленное множество манящих вершин. Пусть они ниже, но зачастую восхождение на такую вершину сулит куда большие трудности, чем на 8000. В северной части ледника Биафо возвышаются пики Огре (Баннтха-Бракк) и Латок.
Наша экспедиция предприняла попытку восхождения на Латок I (7145 м), самый высокий непройденный пик в группе Латок (Латок I, Латок II и Латок III), он всего на 150 м ниже Огре. До нас на Латок I было предпринято три попытки восхождения: две японских и одна итальянская. Все три ушли на южную стену и все три были вынуждены отступить из-за лавинной опасности.
Слева направо: Джефф Лоу, Джордж Лоу, Майкл Кеннеди. Фото: www.supertopo.com.
Простого пути на отвесные, покрытые льдом стены этой внушительной горы нет. Мы намеревались проложить линию с севера, прямо по ребру — 2438 м вверх по скалам и льду. Это сложнейший технический вызов, но, похоже, единственный путь, где нет объективной опасности. Погода переменчива, гора высокая и отдалённая. Мы намеревались идти в альпийском стиле.
Команда состояла из братьев Лоу, Джорджа и Джеффа, Джима Донини и меня. В базовый лагерь нас также сопровождали два врача, Джордж Лоу-старший и Ральф Ричардс.
Джордж Лоу, инициатор экспедиции. Фото: www.supertopo.com.
Комментарий Джима Донини: Восхождение было идеей Джорджа. Он увидел чёрно-белый снимок Северного ребра, сделанный Шиптоном и Тилманом во время их эпического траверса.
В начале марта правительство Пакистана дало нам окончательный пермит, и началась серьёзная подготовка. Большую часть снаряжения и еды мы привезли из Америки, но базовые продукты, сахар, муку, чай, рис и сухое молоко, закупали на месте. 10 июня мы прибыли в Равалпинди (до основания Исламабада в 1960-х был столицей Пакистана — прим. ред.), где в течение шести дней ждали потерянный багаж, оформлялись на таможне, решали бюрократические формальности и закупались всем недостающим. Ещё пять дней мы ждали наш багаж после прилёта в Скарду. Эти задержки могут показаться долгими, но для Пакистана они были минимальными.
Первые 80 км от Скарду мы преодолели на джипе. А затем начался долгий жаркий путь до базового лагеря. Первые четыре ночи мы провели в деревнях, расположенных вдоль реки Бралду в зелёных оазисах посреди этой суровой пустыни. Днём было так жарко, что мы выходили в три часа ночи и отсыпались в обед. После Асколе человеческие жилища закончились, и мы вышли на ледники Панма и Чоктой.
Три дня мы провели в базовом лагере на высоте 4700 м, чтобы отдохнуть и разобраться с едой и снаряжением для восхождения. Крутое, узкое и покрытое льдом, северное ребро Латока I закрывало собой горизонт. Мы оценивали свои шансы на успех 50 на 50. 17-дневные запасы сублимированной еды были дополнены щедрыми запасами орехов, сыра, сушёного мяса и фруктов, арахисового масла и конфет. Когда ко всему этому прибавилась зимняя одежда, спальники, палатки, горелки и топливо, 8 верёвок, 60 крючьев и 30 ледобуров, общий вес снаряжения составил почти 160 кг.
Каждый день одна двойка лидировала, оставляя после себя верёвку, вторая жумарила следом, таща снаряжение. В первые несколько дней второй двойке приходилось поднимать снаряжение в несколько заходов, но в конце концов мы съели достаточно, чтобы облегчить наш груз. Через день двойки менялись местами. Лидировать было страшно, зато это было легче, чем жумарить с 30-килограммовым рюкзаком.
Майкл Кеннеди. Фото: www.supertopo.com.
Комментарий Джима Донини: Лезть с Майклом было одно удовольствие. На протяжении всего восхождения он оставался невозмутимым.
Несмотря на то что в первый день восхождение было не особо сложным, мы преодолели всего 244 м. Мы ещё не разобрались, как грамотно работать с тяжёлым грузом, да ещё эта беспощадная жара. Ко второму дню мы добрались до отметки 5334 м, всё ещё не зная, что делать с грузом и жарой, а лазание тем временем усложнилось. Высота понемногу начала сказываться, мы устали и на третий день устроили себе отдых. На четвёртый день началась гроза, которая продлилась ещё шесть дней. За это время нам удалось немного подняться, но на 5600 м нам пришлось задержаться на три дня, выживая на половинном пайке и надежде.
Джим Донини и премиальное жильё на 5800 м. Фото: Rock and Ice.
Когда шторм утих, наступил длительный период идеальной погоды. Лазание оставалось сложным, но до стадии отчаяния не доходило. Мы просто не останавливались. Каждый шаг требовал осторожности, так что даже во время сна мы оставались на страховке.
Чем выше мы поднимались, тем хуже становились места для ночёвок. Выше 6400 мы провели три ночи на открытом воздухе, сидя на крошечным выступах, вырубленных во льду. Высота брала своё. Каждое утро нам нужно было два часа, чтобы стартовать, и даже небольшие задачи требовали больших усилий. Нам нужно было бесчисленное количество горячего чая, чтобы сохранять хотя бы видимость гидратации, на это уходило по несколько часов растапливания снега и кипячения воды. Подъём снаряжения был мучительным процессом, пока мы не выработали правильный темп: один шаг, один вдох, пауза через каждые десять шагов для полноценной передышки.
.jpg)
Джим, Джордж и Джефф на втором ледовом гребне на 6400 м. Фото: Rock and Ice.
Но не всё было так страшно. Виды вокруг были удивительны. Вид на ледник в 2000 м под нами будоражил. Мы находились на горе так долго, что казалось, это единственное, что мы знали в своей жизни. Воспоминания растворились в далёком прошлом. Каждый день мы делали одно и то же: просыпались, готовили еду, обувались, одевались потеплее, собирали снаряжение, лезли, тянули груз, разгребали место под ночёвку, ели, спали. Всё было одинаковое, дни, похожие один на другой, растворялись в восхождении.
Джефф Лоу на биваке. Фото: www.supertopo.com.
На 19-й день мы собрали запас еды (примерно на три дня) и минимальный набор снаряжения и вышли на штурм вершины. На 6900 снег, наконец, оказался достаточно глубоким, чтобы вырыть пещеру. Над пещерой мы закрепили две верёвки, чтобы, преодолев финальные сложные участки, выйти на простые снежно-ледовые склоны, ведущие к вершине. До вершины оставалось чуть более 200 м, идти стало значительно легче. Но очередной массивный фронт с северо-востока заставил нас засесть в снежной пещере, буквально вжавшись друг в друга.
20-й день подкрался незаметно. За ночь выпало 30 см свежего снега, и мы отложили попытку штурма до более благоприятной погоды. На следующую ночь выпало ещё 30 см снега, но еды оставалось мало, и мы решили идти на штурм.
Ветер, позёмка и холод заставили нас отступить где-то в 90 м от вершины гребня и в 150 м от вершины. И тут возникло ещё одно осложнение. Самочувствие Джеффа ухудшилось, когда мы были в пещере, а попытка штурма окончательно добила его. Он был очень плох, настолько, что мы опасались за его жизнь. Мы остались почти без запасов еды и топлива, буря продолжалась, и мы понимали, что нам предстоит провести здесь ещё одну, возможно, две ночи. Сможет ли Джефф их пережить?
Джим Донини в снежной пещере. Фото: www.supertopo.com.
Комментарий Джима Донини: Я на своём самом высотном биваке после нескольких дней почти без еды. Рядом Джефф в очень плохом состоянии. Мы провели на горе 26 дней с запасом еды на 14. Это была единственная пещера, которую мы могли соорудить в таких условиях — и она спасла наши задницы. Вы видите, что может сделать голодная диета с человеком с моим высоким метаболизмом. На то, чтобы полностью восстановиться, у меня ушло 6 месяцев.
Но после пяти ночей в снежной пещере нам не осталось ничего другого кроме как спускаться. Снаряжение Джеффа мы разделили между собой. Непогода не утихала. Замёрзшие руки и ноги и почти метровый слой свежевыпавшего снега изрядно тормозили нас. Да и длительное пребывание на высоте нас порядком ослабило. Даже когда мы надевали на себя все тёплые вещи, холод пронизывал насквозь. Над нами постоянно висела угроза обморожения, и мы регулярно останавливались, чтобы согреться.
За 14 часов мы спустились на 450 м, к одной из наших жалких ночёвок. Джефф определённо выглядел лучше, я же в тот день снял солнцезащитные очки и заработал снежную слепоту.
На следующий день буря продолжилась. Хотя Джеффу и стало лучше, он всё равно был слаб, его тошнило. У нас не осталось ничего из еды, но мы знали, что дневной запас хранится на середине маршрута, в 600 м ниже. И нам посчастливилось добраться до него. Здесь было достаточно места для установки палаток, поэтому спали практически с комфортом.
В последний день спуска солнца не было. Все дюльферы были прямыми, без диагональных. И даже голод не мог ослабить наш настрой. Мы болтали о том, как же нам повезло, что мы добрались сюда. Была ли буря такой страшной? Были ли у нас шансы подняться на вершину? Как бы то ни было, мы думали только о том, чтобы спуститься и вернуться домой живыми.
Мы пришли в базовый лагерь затемно, спустя 26 дней после выхода. Наедались, пока не заболели животы — и они действительно болели всю ночь. После дня отдыха и сборов, мы начали выброску. Нам предстоял трудный путь на опухших ногах, но это уже совсем другая история.
Из публикации Майкла Кеннеди в журнале Rock and Ice №157 в 2007 году
На протяжении 28 лет после нашей попытки я часто думал о тех днях, с большой любовью вспоминая ту удивительную простоту, с которой мы погружались в процесс. Сейчас меня поражает то, с каким поразительным спокойствием и уважением мы подходили к восхождению. Джордж, Джефф, Джим и я работали, учитывая сильные стороны друг друга. Мы делили поровну удовольствие лидирования и трудности вытягивания наших грузов. У каждого из нас были свои хорошие и плохие дни, но я не помню ни вспышек гнева, ни приступов нытья. Возможно, нас и раздражали чужие привычки чавкать во время еды, лезть ложкой из-под джема в банку с арахисовым маслом или как следует навонять перед тем, как выйти из палатки, но всё это несущественные мелочи, которые быстро забываются. Казалось, мы приостановили свой эгоизм, свои порывы к раздражению и вредности, по крайней мере, на время. Мы были командой и остаёмся друзьями по сей день.
У меня никогда не возникало желания вернуться на Латок. Возможно, я просто был слишком ленив, чтобы заново переживать все те трудности, а может, боялся снова потерпеть неудачу. Я предпочитаю считать тот опыт полностью завершённым, несмотря на то, что мы не достигли вершины. Я научился у Северного ребра всему, чему смог, и в итоге применяю эти уроки к другим восхождениям. Для меня достаточно, чтобы Латок остался воспоминанием, тем идеалом, к которому я однажды стремился и который до сих пор находит во мне отклик.
Джефф Лоу (13 сентября 1950 – 24 августа 2018)
Джефф Лоу, Майкл Кеннеди, Джордж Лоу и Джим Донини. Встреча в июле 2010 года.
Вечером 24 августа 2018 года в возрасте 67 лет после продолжительной болезни скончался один из участников этого восхождения на Латок I, сооснователь Lowe Alpine и человек, оставивший яркий след в истории альпинизма и ледолазания, Джефф Лоу. В 2009 году у Джеффа было диагностировано нейродегенеративное заболевание (необратимые функциональные и органические изменения систем головного или спинного мозга).
В 2017 Джефф по мере сил принимал участие в праздновании 50-летия Lowe Alpine и делился своими воспоминаниями. Тогда сотрудники спросили его, какой совет он дал бы новому поколению альпинистов. Ответ Джеффа был таким:
Заботьтесь о человеческих взаимоотношениях, о растениях и животных, об окружающей среде. Учитесь на примерах и своим примером призывайте других беречь нашу планету. Голосуйте ответственно и мирно выражайте протест в поддержку любовного отношения к горам, семье, окружению и всему миру.
*Веса и расстояния в первоисточниках указаны в фунтах, футах и милях, в статье переведены в килограммы и метры и округлены.
